Эос. Салонный Этаж.
Стоило Рики выйти из гравитационного лифта в салон, как разговоры там тут же смолкали.
Это он.
Рики.
Трущобный пёс.
Тихий шепот был буквально напоён ревностью.
Нет.
Не может быть.
Почему?
Стоило им увидеть на теле Рики засосы, как напряжение возросло ещё больше.
Почему?
Как?
Невозможно!
Только слепой бы не заметил, что Рики, так и не появившийся ни на одной секс-вечеринке после дебюта, ночами наслаждался вниманием Ясона в полном объёме – наглядные доказательства чему остались у него на коже.
Дворняга!
Но как так может быть?
Чем же он особенный?!
Они буквально скрипели зубами от зависти. Впрочем, Рики к этому привык. Пэты в Эосе – просто недоноски, а слухи никогда не утихают. Для них Рики был неведомым захватчиком, вторгшимся в их уютный мирок.
Но какими бы занудами ни были пэты, недели взаперти в комнате Рики хватило с лихвой, больше он этого выносить не мог.
В трущобах он жил в тесной, старой, грязной и не слишком безопасной комнатушке – впрочем, сейчас о ней даже думать было нечего.
Апартаменты Ясона были просторны, роскошны и сверкали чистотой. Да ещё трижды в день Кэл сервировал для него отличный стол. В Эосе Рики всего хватало. Кроме свободы.
Для него здесь решительно ничего не изменилось.
В трущобах Рики был сам по себе, мог идти куда вздумается, хоть к чёрту на рога. В Эосе его дело было слушаться Ясона – без вариантов.
Но даже под игом Ясона у Рики хватало сил поспорить с судьбой, сказать «нет», пусть даже это и было безнадежно. Именно то, что Рики сумел вплести собственные чувства в отношения хозяина и пэта, отличало его от всех других пэтов в Эосе. Хотя, конечно, он по-прежнему вынужден был влачить существование пэта, и судьба его всецело была на милости Ясона.
За восемнадцать месяцев вне стен салона Рики изменился. Время сгладило углы в его характере… впрочем, может быть, «сгладило» - слишком сильно сказано.
Раньше ему только и оставалось беситься – лишь так он мог сохранить остатки личности и разума, но благодаря времени, проведенному в трущобах, теперь он понимал Эос так, как не мог понять его раньше. А может, эта новая точка зрения была навязана ему обстоятельствами – результат эмоций, а не пересмотра взглядов. Однако теперь ему было куда проще осознать, что же его в Эосе так раздражает, и просто уйти от этого в сторону.
Ясон назвал это «существенным прогрессом», а Рики бесполезные стычки были ни к чему. Равно как и наказание от хозяина.
Совершенно независимо от желания самого Рики, остальные реагировали на него крайне остро, так что бесполезно было во всех проблемах винить его одного. Впрочем, совершенно не важно, виноват он или нет. Слова Ясона эхом отдавались в ушах.
«Ты уже должен бы быть умнее».
И Рики чуть не трясло от того, что за этими внешне безобидными словами Блонди кроется не один слой скрытого смысла. Он знал, что без толку пытаться до него докопаться, и всё же сказанное Ясоном не шло у него из головы. А пока стоило позаботиться о том, чтоб не ввязаться в глупую свару с недорослями-пэтами и не навлечь на себя ярость Блонди.
Хорошо бы – просто для разнообразия – не оказываться в центре каждого скандала. Пусть даже взгляды остальных пэтов к нему буквально прикипели – Рики проигнорировал их и направился куда собирался.
Садовый Этаж.
Весь этот уровень утопал в кустистой зелени и цветах. Для безграмотных пэтов прогулки здесь были частью обучения – приучение к эстетике, красоте и аккуратности.
Доступ сюда был свободный, но через портал, безжалостно уничтожавший загрязняющие вещества извне. Специальные сенсоры были установлены, чтобы исключить утечку любых органических веществ; ни единый лепесток не попадал отсюда наружу.
Рики плевать было на пэтские политические игры в салоне. Кроме спортзала это было единственное место, где он время от времени появлялся.
Весь сад располагался внутри здания, но был там и пруд, и ручьи, и птички с мелкой живностью. Рики мог смотреть на них часами. У него с собой был наладонник, куда он загрузил определитель растений. Если захочется, можно остановиться и проверить, как называется тот или иной цветок. Он бы, конечно, предпочёл выход в широкую сеть, но это было невозможно; ему и компьютер-то еле достался с боем.
Про сад ему рассказала Мимея.
«Мальчикам нравится в салоне, а мне вот нравится здесь».
Рики помнил её любимые цветы. Кларисса Сладкая Роббиния – очень яркие, они бывали семи разных оттенков.
«Правда, красивый?»
Глаза у Мимеи блестели. А Рики до цветов не было никакого дела. Трущобной дворняге красота ни к чему. В Кересе всё, что лишено практического применения, бесполезно.
«Здорово было бы знать, как этот цветок называется, да?»
Мимея наивно улыбалась.
А потом Мимеи не стало.
«Почему все пытаются нас разлучить?»
Он помнил эти слова. Полные боли и сожалений, сказанные прежде, чем она исчезнет – навсегда.
Что случилось с Мимеей после всего произошедшего, Рики не знал. Когда для него истёк месяц заточения и пыток, никакой Мимеи уже не было – только слухи.
В саду Рики всегда вспоминал её, вновь и вновь переживая произошедшее.
Он приходил сюда, чтобы никогда не забыть эту боль, хотя прекрасно знал, что прошлого не изменить.
Прочие пэты удивленно глазели на него, уткнувшегося в экран компьютера. Как будто он пришелец в их маленьком раю.
Рики не брал в голову. Ему всё равно было, смотрят они высокомерно или нет. Он уже давно не обращал на такие вещи внимания.
- Привет.
Увлеченный поисками названия цветка, Рики пропустил приветствие мимо ушей.
- Извини, - голос стал чуть громче.
Рики был уверен, что обращаются к кому-то другому, и продолжил чтение.
- Ты ведь меня слышишь? – теперь голос звучал настойчиво.
Рики оторвался от экрана. Посмотрел направо, налево и не увидел никого поблизости.
«Это меня что ли?» - Он обернулся.
- Я вообще-то с тобой говорю, - угрюмо сообщил обладатель голоса. У него были пепельно-светлые волосы и смуглая кожа.
Ранее.
«Парадита?»
Рики вспомнил. Светлые волнистые волосы, изумрудные глаза. Рики понятия не имел, кто владелец, но порода – точно Парадита. Рики его как-то видел – может, два года назад? – точно, на очередном дебюте.
Новые пэты были повсюду, но Парадита отличались уникальным окрасом. Рики сидел тогда у ног Ясона, заткнув уши наушниками, и слушал музыку, но его он запомнил. Парадиты – гибрид породы Мелроуз и Дальтон, и самцы были исключительно редки.
Обычно Мелроуз давали потомство женского пола с вероятностью 99%. У самцов неизбежно развивались кожные мутации и был низкий уровень выживаемости. Вообще Парадита считалась средненькой породой, но редкость самцов делала их весьма ценными. На аукционах они котировались не ниже Академских пород.
Но запомнил он его не поэтому.
- Почему ты меня игнорировал?
Это вышло ненамеренно. Просто с Рики никто не разговаривал. Никто из пэтов не был настолько безрассуден.
- В каком смысле? – спросил он.
- Ты меня помнишь?
- Ты Парадита, правильно? – лаконично уточнил Рики.
- Меня зовут Мигель, - нервно отозвался парень.
- А, да. Мигель. Точно.
Рики окончательно его вспомнил. После первого дебюта они встретились тут, в саду, так же случайно. Тот же дрожащий голос, та же застенчивость. Рики в тот раз подумал, что это какая-то шутка – очередная дерзкая выходка кого-то из пэтов. Потому что нарывались на него бесконечно, вызывая глухое раздражение.
После чего большинство ломались и плакали, убегали в ужасе, под насмешки коллег. Ни один пэт в здравом уме не станет разговаривать со свирепой трущобной дворнягой. Только не Мигель.
- Я просто тут заблудился, - сказал он в тот раз.
У Рики не нашлось слов. Да любой пэт должен по одному виду понимать, что его надо бояться и ненавидеть. Мигель не понял.
- На меня все так смотрят.
Это оттого, что он Парадита, так что внимания он привлекал не меньше чем Рики. Вообще-то пэты по природе своей невнимательны, но мало кто так выделялся из толпы как Парадита-самец.
- Саймон сказал… я найду тут с кем подружиться… но я не знаю, куда идти, и вот дошел до этой клумбы.
Ну, так Рики и объяснил ему, что его фурнитур должен был втолковать ему правила поведения в Эосе.
1. Не будь надменным, не забывайся.
2. Не будь самонадеян, не выпендривайся.
3. Оденься во что-нибудь, чтобы прикрыться.
Не совсем Эосский Закон о Пэтах, состоящий из девяти Пунктов. Рики даже не знал, кто вообще придумал эти правила. О них ему поведал Дэрил, разумеется, в более приемлемой форме. Может, это сам Дэрил, заботясь о Рики, не хотел, чтоб он ввязался во что-нибудь в салоне. Впрочем, всё равно не помогало.
Рики по природе был куда как далёк от доброго самаритянина, но с того самого дня возникло исключение. Потому что Мигель, очевидно, не был частью какого-либо издевательства. Так что Рики добавил последнее правило:
4. Никогда не приближайся к полукровке из трущоб.
Даже если этого не скажет сам Рики, наверняка информацию доведёт фурнитур Мигеля. Но тот оказался редким экземпляром во всём.
- Ты здесь работаешь? – Мигель решил, что Рики садовник.
В то время девятнадцатилетний Рики вышел уже за все мыслимые для пэтов рамки. Ни одного пэта в Эосе не держали до такого возраста. Их пускали в расход задолго до того как повзрослеют. Мигелю было всего тринадцать, и на его не намётанный взгляд, Рики никак не мог оказаться пэтом. Вместо того чтоб взбесить, Рики это рассмешило. То был единственный раз, когда Рики в Эосе смеялся.
Сейчас.
- Извини за то, что было, - Мигель опустил глаза. Прошло два года, а он совсем не изменился. – Я не знал тогда, что ты пэт господина Ясона. Подумал, что ты садовник.
«Ты что, шутишь?» - Рики был ошарашен.
- Спросил про тебя у Саймона, так он побледнел.
«И вовсе не потому что ты решил, будто я садовник, а потому что испугался, что я на тебя дурно повлияю», - подумал Рики.
И то, что у него возникла такая мысль, означало, что он полностью понимает свою роль в Эосе – аутсайдер и дикарь. Тот, кто отказывается вести себя подобающим для пэта Блонди образом.
- Я сюда потом много раз приходил, но так тебя и не нашел.
«Наверно, потому, что я дёру дал из Эоса сразу после нашей встречи». При обычных обстоятельствах Рики и Мигель больше никогда бы не встретились. Либо другие пэты гонение устроят, либо фурнитур доходчиво объяснит и проследит, чтобы это не повторилось.
- Я и не думал, что мы ещё так встретимся. Слышал, что от тебя… избавились.
Честно говоря, Рики тоже полагал, что распрощался с Эосом навсегда. И пусть они встречались раньше, у Рики не было решительно ничего общего с Мигелем.
- Можно мне побыть с тобой?
- Что? – вытаращился на Мигеля Рики.
- Я не буду тебе мешать, обещаю.
- Да не в том дело. Ты хоть представляешь, кто я?
- Ты пэт господина Ясона.
- А тебя никто не предупреждал не общаться с «трущобным псом»? Фурнитур твой, например?
Мигель замолчал.
- Я не нянчусь с малышнёй.
Рики выключил наладонник и пошел прочь.
Не затем он пришел в сад, чтобы ему кто-то надоедал. Сидеть взаперти в апартаментах Ясона с Кэлом ему претило. Сам Кэл старался не выказывать дискомфорта, но напряжение всё равно ощущалось.
Рики совершенно не заботили тонкие чувства фурнитура, он просто предпочитал насладиться иллюзией свободы в саду, чем сидеть в клетке. Сад – не салон, тут можно спрятаться.
Здесь было тихо, никто его здесь не искал, а для Рики это уже было похоже на рай. Стоило ему появиться, как прочие пэты сами исчезали в пространстве. Правда, Мигель вот тут оказался, и Рики вовсе не хотел его выгонять из сада. Это же общественное место.
Он просто хотел, чтобы его оставили в покое. Ничего больше. Рики не знал, зачем приходил Мигель, да, собственно, и знать не хотел.