Керес. Четыре тридцать пополудни.
В это время года холодные ветра скользили по Проспекту Кузко, вонзаясь под кожу крошечными иголками. Ветер трепал полы длинного зимнего плаща человека, идущего по улице, зажав в зубах сигарету.
Походка у него была не та, что у обителей трущоб. Если его что и отличало – так это особая аура одиночества и отчуждения, вившаяся вокруг его худощавого силуэта. Тем, кто привык к извечной грязи и затхлости застоя, чуждость мужчины была очевидна.
Он проходил мимо, и случайные свидетели распахивали глаза пошире, а потом спешили отвести взгляд. Что-то в нём было иначе. Его мир отличался от их собственного. Отвращение – вот, что окружающие испытывали, торопясь как можно скорее покинуть место событий… судя по тому, что он даже не сбивался с шага, ему было совершенно всё равно.
Был в Кересе такой квартал, где почти все кирпичные фасады зданий были разрушены, обнажая кости металлических скелетов. Сквозь них небо было видно на просвет, так что остряки в шутку называли его «Синей Фишкой»[1].
[1] Самая дорогая фишка в покере.
Впрочем, хоть дома на поверхности и представляли жалкое зрелище, подземная инфраструктура находилась во вполне неплохом состоянии. В результате в какой-то момент квартал стал излюбленным местом встречи без оружия для нескольких банд. Даже отпетым дебоширам надо иногда отдыхать. Всем нужен благодатный уголок, где можно расслабиться и с чистой совестью отпустить телохранителей восвояси без риска быть убитым. Придурки, которым пришло бы в голову нарушить это правило, даже носа больше показать не могли в Керес.
Никто не верил, что правило всех удержит в узде. Но год за годом никто не смел сделать первый шаг. Никому не улыбалось, что его первым заклеймят позором, так что шаткое равновесие успешно сохранялось.
По пояс голые торчки прятались по углам стальных каркасов, закидывались и ловили кайф под зимним небом. Любовники заводились друг на друга в боковых тоннелях, слишком увлеченные прелюдией, чтоб обращать внимание, кто там смотрит. А где-то рядом спорила целая шайка, поливая друг друга матом, но к драке не переходя.
ДМЗ – так же известная как «равнодушная» зона. Город апатии. Все сюда приходили в поисках чего-то, а чего именно – всем было наплевать до тех пор, пока никого из-за этого не убили.
Мужчина прошел мимо, и никто его не тронул.
Тот же день. Синяя Фишка, третий подземный уровень. Бар Сорайя. Сегодня завсегдатаев одолело странно лихорадочное настроение. Привычный развязный смех над грубыми шутками уступил место необычной подавленной тишине. Все взгляды сфокусировались в одной точке; как будто задерживаешь дыхание и терпишь, пока пот на коже не выступит.
Тесное кольцо зрителей сплотилось вокруг тех, что играли в игру.
Сыграть мог каждый. Это была всего лишь старомодная карточная игра, где выигрыш зависел от интуиции и внимания. Но в Мидасских казино играли совсем не в такие игры. Здесь на кону были не деньги, не вещи, а честь и достоинство. Игроки ставили на кон свои тела.
Это называлось «Жиголо». А всеобщее внимание в центре Бара Сорайя привлекли игравшие Рики и Люк.
Своего рода сексуальная игра пополам с секс-шоу. Игроки начинали с поцелуя – делали взнос. Когда поднимались ставки, соответственно росли и ожидания. Долг платили прямо на месте. Так что игроки и зрители были в одинаковом напряжении.
Когда вызывали на такую партию – редко кто отказывался, даже если противник вызывал глубочайшее отвращение.
- У меня сегодня настроение тебя поиметь, как хочу. – Такими словами обычно начиналась игра. И потом громко, так, чтобы все слышали, а отказаться стало вдвойне сложнее, добавляли. - Мы играем в «Жиголо».
Того, кто отказывался, не просто честили трусом. Про него обязательно шел слух, что он импотент – и физически, и морально. А раз так, то какой он, к чёрту, мужчина? Здесь, где однополые связи были нормой, если у тебя на такое не хватало смелости или ты облажался – глубочайшее презрение, какое только бывает в трущобах, послужит тебе наградой.
Такие вызовы, брошенные в секундном порыве, обычно ни к чему не обязывали, как и прочие секс-игры; в большинстве случаев победитель просто высмеивал проигравшего в своё удовольствие. Но всех заводила кажущаяся серьезность намерений. Раз это игра, она должна развлекать всех присутствующих. В теории, по крайней мере. Но как и с любым интимом - чтобы там ни произошло – не значит, что там оно и закончится.
Люк давно пожирал Рики голодным взглядом. Или он просто хотел затеять свару? Поэтому никто особо не удивился, когда он вызвал его на «Жиголо» - и Рики согласился. Само собой, Люк выбрал время, когда не было Гая.
Рики плевать было, что про него подумают. Но он прекрасно знал, что вопрос с Люком надо решить раз и навсегда.
С того момента, как он решил пробиваться наверх и ушел из Бизонов, и до того, как он вернулся, спустя три года – время, обстоятельства и природа их взаимоотношений радикально изменились.
Возвращаясь в трущобы, Рики знал, что над ним будут насмехаться. Но чего бы он ни ждал, вышло наоборот: в его присутствии вечно затевалась буча, так что тихого забвения побитой собаки ему не досталось; тем более, когда развернулся конфликт с Джиксом. Может, просто совпадение, а может – судьба неизбежно вернула всё на круги своя. Но стоило один раз столкнуться с этой бандой – хотя бы и случайно – как провидение проросло корнями прямо ему в душу.
Да, Бизоны давно распались, но, тем не менее, большая часть ответственности за разорение убежища, долгое время служившего им верой и правдой, лежала на плечах Рики. При этом он лично ничего не знал о газовой бомбе, рванувшей в штаб-квартире Джикса в ответ.
Тем не менее, очевидцы определенно решили, что Бизоны снова в деле.
Бизоны встали с колен.
Рики с ними поквитается.
Восторженные голоса спешили разнести слух. Передаваясь из уст в уста, новость с каждым пересказом становилась всё более горячей и бесформенной. Если уж слухи пошли гулять – то нечего и ждать, что они будут хоть как-то считаться с волей и пожеланиями заинтересованных сторон. Ни Рики, ни остальным Бизонам совершенно не хотелось, чтоб вокруг них поднимался такой шум, но, к несчастью, от них уже ничего не зависело.
Одного этого эпизода хватило, чтоб репутация Джиксов оказалась втоптана в пыль, а в жизни их наступила чёрная полоса. Потеряв своё убежище, они обозлились, став еще более жестокими, и нарывались на всех, на кого могли. А это уже была проблема не только Рики и компании. Джиксы навели столько шороху, что это стало влиять на обычное течение жизни во всех трущобах.
Рики и его парни взяли на себя ношу свести в конце концов счеты с Джинксом. Все кругом затаили дыхание в ожидании битвы. Под таким пристальным вниманием репутация Бизонов росла как на дрожжах, а сами они заводились не меньше толпы.
- Эти подонки меня бесят! Мы в конце концов дадим им жару или как?
- Что будем делать, Рики? Надерём паршивцам задницы?
Глаза Люка сощурились в узкие щёлочки. Как ни странно, и Гай очень возбужден - прямо весь на стрёме. Норрис подумал и растянул губы в улыбке. Сид выплюнул жвачку. И наконец…
- За борт их, - весомо сказал Рики. – Всех до единого. Если мы играем – то по-крупному. Вернём им должок с процентами.
Ощущение было такое, что в этот миг всё, что бушевало внутри него, вырвалось наружу. Остальные члены банды переглядывались, улыбаясь. Они хотели действий.
Рики так долго бездействовал, что стал совершенно другим человеком. Но когда Джиксы стали поливать их грязью на каждом углу, терпение у него лопнуло, и он с энтузиазмом позволил событиям развиваться. Придётся им уничтожить Джикса. Стоило так решить, как разговор тут же завертелся быстрее.
- Прежде чем начнём, надо хорошенько подумать.
- Тогда нам очевидно нужен он.
- Имеешь в виду Джанго? Смерть во Плоти? Он не станет нам помогать.
- Он нам нужен.
- Его методы запредельно дороги.
- Цена вопроса зависит еще и от того, против кого война.
Джанго был человеком опасным, полностью оправдывая мрачные слухи, которые о нём ходили. В своё время этот информатор жил с Рики в одном блоке – и звали его тогда Робби. Они до сих пор некоторым образом поддерживали контакт, что Люк и остальные упорно игнорировали.
Чтобы быстро разделаться с Джиксами, придётся обратиться к Смерти во Плоти и снова лицом к лицу столкнуться с Робби. По какой-то причине на лице Рики не отразилось никаких эмоций.
Будучи в курсе истории в Попечительском Центре, куда уходила корнями взаимная неприязнь Рики и Робби, Гай себе места не находил. Но и Джиксы разбушевались не на шутку. Без чёткого плана им не нанести решающий удар. Гай знал всё это и потому больше не сказал ни слова.
Всё, что ему оставалось – это следовать за вожаком. Это внутреннее ощущение не было застарелой привычкой; просто вся гордость и самосознание Гая пронизывало понимание: кто такой Рики и кто они такие.
Рики и Гай зашли в бар и направились к уединенной комнатке в дальнем конце. Первое правило покупки информации – переговоры проводить тихо и подальше от любопытных глаз. Помещение, куда они вошли, оказалось обставлено куда лучше, чем можно было ожидать.
Робби откинулся на спинку шикарного чёрного дивана, вытянув перед собой ноги. Он окинул взглядом Рики и Гая и ухмыльнулся:
- А вы, ребята, всё ещё вместе?
В этом приветствии был скрытый смысл, и Рики сложно было этого не уловить. Пришлось напомнить себе, что если б не острая необходимость, он бы ни за что не стал встречаться с этим человеком снова. То, что между ними произошло – не забудется, сколько бы лет ни минуло с тех пор.
Гай о Робби знал только то, что рассказал ему Рики. Раньше они не встречались, но стоило им друг друга увидеть, как даже Рики почувствовал, что между ними заискрило. Заметив это, он поспешил убедиться, что ничего не пойдёт наперекосяк.
Однако в уравнении возникла лишняя неизвестная. Робби тоже был не один. Рядом с ним на диване примостился парень с копной красных волос на голове.
А это еще, к чёрту, кто?
Рики смерил красноволосого взглядом и тут же опустил глаза.
- Йоу, - бросил пацан и поднялся. Подошел к мини-бару в углу комнаты, достал шейкер и ловко встряхнул.
- Это Тор, – Робби закурил и больше ничего не добавил.
В атмосфере напряженной тишины обе стороны демонстрировали полнейшее равнодушие – как признак мужества.
Тор вернулся, неся два стакана, которые затем спокойно поставил перед Гаем и Рики. Тот нахмурился, не понимая, зачем это нелепое маленькое представление.
- Это «Гвеневера», - пояснил Тор. – Крепко, но вкусно.
Он достал из кармана карамельку, кинул в рот и громко ею захрустел. Глядя на его беспечность и непосредственность, Рики и Гай решили, что либо надо принять пацана как данность, либо внимательно следить за всеми его действиями и держать ухо востро. Парень, который сработался с тем, кого зовут «Смерть во Плоти» - тот еще фрукт, к гадалке не ходи. Будь это не так – он бы не сидел рядом с Робби в этой комнате.
- Пейте. Не отравлено.
Робби не вмешивался. Просто следил за происходящим с явно заметным любопытством. Интересно, он всех гостей так угощает? Или напиток – тоже своего рода тест. В любом случае, пока они не выпьют, больше не произойдет ровным счетом ничего.
Рики взял стакан и отпил глоток. Действительно не отравлено. Гай знал, чего друг от него ждёт, и всё равно оставил свой бокал нетронутым. На случай, если там не яд, а что-то еще; вдруг Рики прихватит – он будет в порядке и сможет его вытащить.
- Хмм. У вас, значит, кто главный, тот первым и шагает в неизвестность? А не то, что надо наоборот?– поинтересовался Тор.
- У меня аллергия, - просто объяснил Гай.
Парень только фыркнул над его отмазкой, но Гая это нисколько не смутило. Рики сделал ход, Гай ждал. Такой стратегии они придерживались в любой ситуации.
Вкус у «Гвеневеры» был исключительный. Напиток приятно прокатился по горлу, но оставил странное послевкусие. А лёгкое покалывание на языке вдруг показалось давно забытым, но знакомым. Не раздумывая, Рики уточнил:
- Баладо?
Глаза Тора распахнулись.
- Впечатляет, - сказал он и усмехнулся. – Ты молодец. Никогда бы не подумал, что хоть кто-то в трущобах знает вкус Баладо.
Рики почудилась в комплименте ирония. Он покосился на Робби, но тот пожал плечами, как бы говоря: «Я не причём».
Баладо – сорт специй, производимых на планете Аквос. Когда Рики работал на торговых маршрутах, ему в руки частенько попадал Баладо. Назывался он так по месту, где его производили. Существовало пять разновидностей – у каждой своё изысканное послевкусие и аромат, и Рики умел их различать: не платить же бешеные деньги за второсортный товар!
Тор добавил в напиток очень известный вид Баладо – Мерида. Но даже менее популярные сорта были большой роскошью и уж точно не попадали в трущобы. Перед сделкой угостив им потенциальных клиентов, информатор как бы набивал цену своему товару. И одновременно (как Рики мог заключить из истории своих взаимоотношений с Робби) – намекал на то, что стоить это будет куда как недёшево.
Тор засмеялся и подался вперёд; копна красных волос заслонила от Рики всё остальное, и он разглядел, что глаза у парня не карие, а почти чёрные.
- А знаешь, откуда этот Баладо? – спросил Тор.
- Мерида.
Тор улыбнулся, демонстрируя восхищение.
- Похоже, не зря тебя называют Тёмным Рики.
Гай вдохнул поглубже и подобрался. Но Рики, даже услышав свою старую кличку, остался спокоен. Робби торговал информацией. И когда Рики к нему обращался, заранее предполагал, что тому всё известно о его курьерском прошлом.
Сколько бы ни прошло времени, противоборство Рики и Робби, начавшееся в Попечительском Центре, оставалось неизменным. Но Рики не приходило в голову, что какой-то странный красноволосый пацан окажется в курсе. Пожалуй, тут он просчитался.
- А ты на рынке был крупной рыбкой, да? – Тор по-прежнему смотрел ему прямо в глаза с интересом, далеко превосходящим обычное любопытство. – Очень впечатляет. Полукровка из трущоб покоряет большой мир. Как ты урвал такой шанс?
Рики плевать было, что там у Тора с Робби. Надо было достать необходимую информацию – остальное вторично. Даже то, что всплыло его курьерское прошлое – не столь огорчительно; однако они теряют время. А Тор между тем продолжал:
- Чтоб обойти Зака, тебе небось пришлось помощников нанимать, а? А потом ты бросил дело и остался на бобах.
Похоже, Тор специально пересказывал всё это, чтоб услышал Гай. Рики это взбесило и он решил прекратить балаган. Допил бокал и неприязненно взглянул на паренька.
- Ты топляк? – спросил он. Оправдывая имя «Тёмный Рики», он запросто заткнул пацана парой слов. Глаза у Тора слегка округлились в немом удивлении.
Робби едва заметно нахмурился, будто между бровей кожу пересекла невидимая ниточка.
- Навскидку, конечно, не скажу, из Мидаса ты или просто беспризорник с улицы, - продолжал Рики сдержанно.
Торов самоконтроль как ветром сдуло. Он взъерошился, замкнулся. А Рики задержал на нём внимательный взгляд.
- А волосы и глаза ты как красишь? На свои деньги?
Тор зашипел, как дворовый кот, изогнувший спину перед дракой. Конечно, его реакция не служила прямым доказательством того, что Рики прав, но он явно был недалёк от истины.
Рики с первого взгляда понял, что карамелька, которой чмокал Тор – не обычная конфета, а специальное средство, содержащее меланин, которое называется Гэйзер. Для смены цвета волос и глаз было много «модных фишек» - весьма популярных и недорогих. Большинство марок были легальны и не давали ощутимых побочных эффектов и длительного токсикоза.
Ассортимент товара в этой сфере был весьма широк, но у легальных марок были свои плюсы и минусы. А конкретно – очень узнаваемая «нечистая» пигментация радужки, с которой ничего не поделаешь, и непродолжительный срок действия.
Если надо просто сменить цвет волос под костюм – то в принципе всё равно, какую марку использовать. Но на чёрном рынке можно было раздобыть средство с гарантией качества и длительным эффектом. Обычно выбирали именно Гэйзер.
Карамелька Тора была явно не из числа того, что можно приобрести в свободной продаже. А побочные эффекты от таких средств были разные – в зависимости от физической формы принимающего. Ухудшение зрения, деформация радужки, нервный паралич – всё было возможно. Употребление таких средств в большинстве случаев заканчивалось слепотой; глаза попросту высыхали в глазницах. В самом худшем случае была даже нешуточная угроза для жизни. А раз средство нелегальное – ответственности никто не несёт и болтать никто не станет.
И всё-таки Гэйзер был популярен, несмотря на риск. Те, кто принимал его постоянно и в определенной дозировке, заявляли, что они «видят недоступное глазу». Рики не знал, правда это или просто рекламный слоган, чтоб вздёрнуть продажи. Он бы лично не стал просаживать деньги на возможность увидеть больше, чем он видел и так.
Если Тор сидит на Гэйзере – значит, его довели до этого какие-то тяжкие обстоятельства. Рики рассудил, что разгадка кроется в духе «нелегала», исходившим от него.
Для граждан Мидаса уроженцы трущоб были предметом насмешек и отвращения. А на беженцев с истекшей визой, превратившихся в нелегалов, смотрели как на насекомых. Танагура вполне могла вычислить всех нелегалов и выдворить их из Мидаса, но по своим причинам этого не делала. У нелегалов, как и у полукровок, не было вживленных чипов ПКП-идентификации. А значит, не было ни особых примет, ни доказательств места рождения, отличающих их друг от друга. Многие нелегалы этим пользовались и притворялись полукровками, чтоб обосноваться в колонии.
О таком положении дел Рики узнал, работая курьером у Катце. Но одно дело знать и совсем другое – делать. В отличие от граждан Мидаса, Рики никогда не думал, что нелегалов надо отловить, поколотить и вышвырнуть из города. Они лишались и документов и родных планет не только потому, что просрочили визы. Зная это, Рики шестым чувством определял нелегалов, косивших под полукровок, чтоб обосноваться в Кересе.
Но были и другие нелегалы – уроженцы Мидаса, и по каким причинам они скрывались – никто не знал. Они почти совсем не отличались от полукровок, потому что знали колонию как свои пять пальцев. Вполне вероятно, что Тор красит глаза и волосы, чтобы скрыть, откуда он родом. Не стал бы он связываться с Гэйзером по веянью моды.
Но как бы то ни было, очевидность этого факта отмела Тора в сторону, и он перестал раздражать Рики, что сменило счёт в его пользу.
- Идиот. Нефиг Гэйзер в рот пихать у всех на глазах. Если думаешь, что мы, полукровки – стайка придурков, то тебе твою задницу кто-нибудь на блюде принесёт.
На слове «Гэйзер» Тор побледнел. Всё это время Робби искоса следил за сценой, но теперь решил вмешаться.
- Ладно, хватит. Не дразни мальчика. Он, видишь ли, мой партнёр.
- Так значит, вы оба Смерть во Плоти?
- Ну не настолько же.
- Значит, он просто под ногами путается. Выставь его.
Бац! Тор стукнул кулаком по столу и прорычал сквозь стиснутые зубы:
- Блядь, не испытывай удачу!
- Робби, парень не знает своего места. Заткни его, – резко сказал Рики.
Тор вскочил, но Робби успел поймать его за руку, игнорируя летевшие в его адрес рыки.
- Ты чего меня держишь? – накинулся Тор на Робби. Выглядел он, как раненый зверь – Рики добил его как всегда чётко.
- Этот парень лучше всех находит у других больные места; со времён Попечительского Центра. Хватит, ладно? В этой игре просто закрой рот – и второго раунда не будет, – Робби взглянул на Рики, и многозначительная улыбка отозвалась ямочкой на его щеке. – Так ведь?
Словно шпионы обменялись паролем-откликом: только Рики и Робби поняли скрытый смысл этих слов, даже Гай остался в полном непонимании.
- Я тут не в детский сад пришел. Хочешь сделку или нет?
- Ладно, - согласился Робби. – Вот он я, а вот – знаменитый Рики из Бизонов, который слегка вышел из себя. Вот и познакомились.
Тор не сумел скрыть неприязненного выражения лица и громко недовольно фыркнул.
- Ох и грозен ты стал, Рики, - сказал Робби. – Вроде и таскаешься тут кругом, как побитая собака, а в рукаве всё равно пара тузов.
- Не переводи стрелки. Ты когда связался с этим грузилом?
- Да вот только у него, видишь ли, хватило смелости начать встречаться со Смертью во Плоти.
Встречаться? Это последнее, что Рики ожидал услышать от Робби.
- Чё, правда? А я думал тебе есть получше чем заняться.
Рики знал, как Робби был привязан к Шеллу.
Из-за тебя я потерял Шелла, а ты и рад. Что-то не так с этим миром, а? Но что бы я ни потерял, ты сейчас тоже кое-что потеряешь!
Рики помнил чёрный ком жестокости, которую Робби выплеснул на него в тот день в Центре. Но вместо того чтоб почувствовать себя виноватым, он только больше озлобился. С тех пор они никогда не ладили.
В Попечительском Центре привязанность становилась одержимостью. Эмоции проявлялись в неестественно чистом виде. А осознание того, что любовь абсолютно бессильна, было особенно болезненно. Единственным источником счастья были чужие страдания. В Центре дети быстро учились избегать одиночества и отступничества, но также и не путать зависимость с доверием. От удушья этого «рая» некуда было бежать. Все приобретения и утраты, происходящие там, давали определяющее человека самосознание, от которого потом, как ни крути, никуда не деться.
И Рики, и Гай, и Робби это понимали. Все они детьми были в Центре и знали, что почём. Взрослые таких детей называли «ценными». Вот почему Рики не учёл, что Робби может полюбить кого-то кроме Шелла. Но спорить с ним, конечно, не стал. Робби – это Робби, и видимо он всё-таки смог пережить гибель Шелла.
Уголки губ Робби дрогнули в улыбке – словно он прочёл мысли Рики.
Тор всё еще дулся. Он достал компьютер из-под стола и начал что-то сноровисто печатать.
- Ладно, - кратко сказал Робби. – Что вы хотите знать про Джикса?
- А ты подготовился к встрече, - заметил Рики.
- Потому-то ты и пришел ко мне, верно?
Рики ничего не сказал, хотя очень хотелось спросить, зачем они потратили столько времени на «знакомство».
- Нужно всё, что ты знаешь о его планах на ближайшее время.
- Могу предложить информацию обо всех нынешних членах группы и поголовный список. На диске.
- Хорошо.
Робби принялся обговаривать сделку, а Тор едва ли вставил пару слов, увлеченно работая с компьютером. Похоже, тандем у них был эффективный.
- Так значит, вы всё-таки собрались сожрать Джиксов на обед. Мне их почти что жаль.
- Следим за рационом.
- Ты при любом раскладе Тёмный Рики из трущоб.
Рики нахмурился, очевидно, недовольный. «С чего бы ты сейчас об этом говоришь?» - подумал он, но вместо этого сказал:
- Ты толкаешь мне липу, Робби.
Тот замешкался. Он продавал только лучшую информацию, об этом все знали куда лучше, чем о подробностях его прошлого и о его гнилой натуре. Репутация летела впереди него по всему Кересу.
- Ты что, думаешь, я настолько глуп, чтоб скинуть тебе фальшивку? У меня никакого желания умирать, - несмотря на жесткий сарказм, голос его прозвучал сдавлено.
Тор вдруг прекратил стучать по клавишам.
- Что теперь? – Он поднял глаза на Рики и в конце концов произнёс. – Я слыхал, ты с Робби в одном блоке был в Центре. Ты и правда ему целку порвал?
Рики был ошарашен тем, как спокойно Тор задал этот вопрос. Это еще откуда? Как ты ни изврати точку зрения, а вопрос был просто глупый. Они с Робби непроизвольно встретились взглядами; тут же скорчили недовольные рожи и отвернулись.
Выражения их лиц должно быть что-то напомнили Гаю – он едва подавил смешок.
- Бывает такое, чего даже я не ем, - брякнул Рики.
- Это я скажу, - поддержал Робби.
Даже в шутку идея о том, что первый раз они это сделали вместе, была гротескна настолько, что трудно представить. А Тор заставил их это себе представить.
Робби, возвращаясь к менее тошнотворной теме, спросил:
- Ты используешь появившуюся возможность, чтоб объявить о возвращении Бизонов?
- А смысл теперь откапывать призраки прошлого?
- Ты бросил, когда был далеко впереди, на пике славы. Имя «Бизоны» до сих пор на улицах имеет вес. Когда-то сам Джикс считал тебя всеобщей занозой в заднице. Так что не удивительно, что они хотят начать с вас.
«Вот именно такую информацию ты нам и должен давать». Рики знал, что слухи – это только слухи. Только люди, вовлеченные лично, точно знали правду.
Держи ушки на макушке. Не отворачивайся от реальности, что бы ни случилось. А рот держи на замке.
Три железных правила, чтоб преуспеть на чёрном рынке. Три проверенных и истинных закона самосохранения. Рики их не забыл.
- Меня просто их скулёж стал раздражать. Так что я лучше сейчас с ними разберусь, чтоб потом проблем не было. Вот и всё.
- Если план таков, то я что-то не вижу, чтоб зрители собирались.
- А потому что я хочу, чтоб дерьма было по минимуму, - отозвался Рики, и во взгляде мелькнула жестокость. Он сюда пришел купить надёжную информацию, а не сплетни.
- Тут я с тобой согласен. Не можешь закончить дело – так и не начинай.
Что-то в его голосе Рики не понравилось, но он не стал продолжать разговор. Не хотелось бы, чтоб Гай или красноволосый дружок Робби превратно поняли, к чему всё это.
Опираясь на полученную информацию, он собирался раздавить эту шайку придурков без всякой жалости. Плевать, насколько они молодые и неопытные. Когда, наконец, ударит молот, это будет к лучшему.
Когда участников бесшабашной банды выкурят из нор и разделят, они откроются для удара. Такова справедливость – всего лишь отражение той жестокости, что Джиксы сеяли вокруг себя везде, где появлялись.
Просто оттого, что Джиксов сметут одним решительным ударом – вряд ли пойдут слухи о возрождении Бизонов. Все исконные члены банды это понимали лучше, чем кто бы то ни было.
Но на сей раз объективная реальность выкинула фокус: что-то подтолкнуло Люка к действию. Сдавленные доселе эмоции вылились в игру в «Жиголо».
Рики пустил всё на самотёк. Возможно, довериться картам – наилучший путь, чтобы это не повторялось снова. Проиграет – расплатится; после трёх лет «дрессировки» у Ясона такие вещи как секс на людях его уже мало волновали. Да и вообще, когда вызывают на «Жиголо», не важно, кто победил, кто проиграл. Если реванша не потребуют, то больше ему в это лезть не придётся.
Игра шла в три раунда и заканчивалась либо провалом бросившего вызов, либо тем, что его противника драли в задницу. Исходя из здравого смысла, секс был единственной достойной ставкой на столе. Ведь вызов можно бросить всего один раз. Хотя игра проходила в три круга, инициатор мог потребовать закончить после первого. Нечего рассусоливать, надо пытаться взять всё и сразу.
Так что когда Люк сначала поставил на кон поцелуй, зрители застонали. Должно быть, он очень неплохо играет, раз так уверен, что выиграет все три круга.
Как ни странно, Рики проиграл.
Поднялся нешуточный гвалт, разбавленный пронзительным свистом и кошачьими завываниями. Безумно довольный собой, Люк привлёк к себе Рики для глубокого французского поцелуя. Публика кругом коллективно завистливо сглотнула.
Они целовались так, что дыхание перехватывало, и в какой-то момент их тела прижались друг к другу; Люк подался вперёд и стал тереться бёдрами о бёдра Рики. Рики скосил глаза – и боковым зрением увидел, что Норрис и Сид жадно на них глазеют.
Бёдра их вжимались друг в друга, Люк определенно и намеренно ласкал член Рики, и несправедливо было бы сказать, что тот совсем уж ничего не почувствовал. Мужской организм совсем не всегда подчиняется самоконтролю – Рики это правило заучил до тошноты.
Впрочем, тот факт, что у него мелькнула эта мысль, послужил лишней причиной, чтоб взять ситуацию под контроль. Среди восторженного шума он оставался спокоен; правда, сам не мог понять, делает это его сильным или смешным.
Люк, желая пройти весь путь до конца, снова сдал карты. У него всегда вставало на Рики, даже когда тот был совершенно спокоен; и ему очень хотелось увидеть, каков же он в порыве страсти. Зрители затаили дыхание, следя за игрой и болея за Люка.
Люк вытащил последнюю карту, посмотрел на руку и самодовольно улыбнулся.
- Две пары, - сказал он торжествующе, - валеты и семёрки.
Рики попросил две карты. А затем молча выложил карты на стол – одну за другой. Три короля. Окружающие дружно и глубоко разочарованно вздохнули. Но улыбка на лице Люка не поблекла, правда приобрела ироничный оттенок вместо самодовольного. На кислую мину проигравшего было совершенно не похоже.
Какого…
Что-то у Люка внутри перемкнуло. Рики это прекрасно понял. Он слегка нахмурился, поднялся – и толпа раздалась, пропуская его – атмосфера напряжения тут же рассеялась. Один вдох, и стало намного свободнее.
Неожиданно кто-то раздвинул плечом толпу.
- Рики, - позвал он.
В тусклом свете был отчётливо виден шрам на левой щеке. Повернувшись на голос, Рики вдруг встал как вкопанный. Взгляд сфокусировался на фигуре говорившего. И через секунду плечи вздрогнули от шока осознания.
Катце?
Нежданное появление Катце шарахнуло его не хуже выстрела в затылок. Пульс участился, в горле вдруг пересохло, мир завертелся перед глазами. Он прекрасно понимал, что надо дать дёру, но не мог двинуться с места.
- Надо поговорить. Есть минутка? – Катце с равным успехом проигнорировал бешено зашушукавшуюся толпу и полное замешательство Рики при своём появлении. – Я подожду снаружи.
Он развернулся, и направился к выходу, оставив бар за спиной сплетничать. Внезапное явление незнакомца – будь он хороший парень или плохой – взбудоражило местную публику.
- Кто это, к чёрту, сейчас был? Видел его лицо?
- Жалко! Хотя он и так очень даже ничего, только страшный как чёрт!
- Кажись, они с Рики хорошо знакомы. Может, это его старый дружок, как думаешь?
- Тупица ты. Рики всегда был только с Гаем.
Рики вздохнул про себя. Делать было нечего, в ушах отдавались неспешно-тяжелые шаги. Он вышел через пёстро украшенные двери и заметил ждущего его Катце. Губы мужчины чуть дрогнули в еле заметной улыбке. Может, он не до конца был уверен, что Рики придёт.
- Четыре года прошло.
- А ты, конечно, знал, где меня найти. – Не мог же Катце ходить по окрестностям и расспрашивать, где найти Рики. И что гораздо важнее – он бы просто не стал этого делать. Подумав так, Рики непонимающе нахмурился.
Катце достал любимую пачку сигарет из нагрудного кармана. Нет, это была не пачка сигарет. Не говоря ни слова, Катце открыл коробочку и показал Рики, что внутри.
И Рики понял, что его поимели.
Это оказалась новейшая модель устройства слежения. На экране светилась цифровая карта,на ней маршрут по Проспекту Кузко и в Синюю Фишку. Оранжевая точка мерцала там, где, вероятно, располагался Бар Сорайя.
Рики уставился на эту точку. «Теперь до меня дошло», - подумал он.
В те далёкие времена, когда его звали Тёмный Рики, Катце подарил ему нож-бабочку со встроенным мобильным телефоном. Даже теперь этот нож был у Рики с собой. Он вытащил его из кармана куртки.
- Эта штука всё еще работает? – спросил он, вертя нож в ладони.
- Это я должен у тебя спросить, - заявил Катце без тени раскаянья. – Я-то думал, ты его давно выкинул.
- Я долго думал так и поступить.
- Ну, меня это избавило от кучи хлопот, - Катце погасил дисплей и убрал коробочку в карман.
- Что ты хочешь? – спросил Рики. – Ты же пришел не о старых временах поговорить.
Рики знал, что Катце, известный брокер чёрного рынка, редко выбирается из подземного убежища – и очень сомневался, что он так уж сильно изменился за последние четыре года. Должна быть серьезная причина тому, что он пошел светить свою шрамированую рожу по старым притонам.
- Мы можем где-то посидеть и спокойно поговорить?
- Раз разговор такой серьезный, то пошли ко мне, - Рики снова порадовался, что не взял сегодня Гая с собой.
Уже завтра Гай узнает всё – как Люк вызвал Рики на «Жиголо», как Рики ушел с подозрительным типом, у которого шрам на лице… но это всё будет завтра.
Рики и Катце вместе покинули Синюю Фишку.